В доме тихо? только монотонное жужжание компьютера пытается хоть как-то разнообразить мою ночь. Маменька видит если не первый, то второй сон. Кот дрыхнет у нее в ногах. В распахнутое втихоря окно вливается хлодный ветер шумной улицы. Я включил верхний свет, чего почти не делаю, обожаю зажигать лампы и торшер в разных углах комнаты. Иногда к этим трем источникам света добавляются маленькие свечи в подсвечниках-ракушках. Но сегодня за окном слишком мало неспящих окон, так что свет заливает всю мою комнату и старательно выталкивает ночь прочь, туда, откуда дует предзимний ветер.
Настроение гадостное, но я уже могу хоть что-то сказать. Хочу и все же не осмеливаюсь звонить отцу. Он сейчас живет в какой-то лачуге на окраине Петрозаводска, а я валяюсь на своем синем диване, читаю "Этюды о любви" Ортеги-и-Гассета, оставив позади Бердяева и Карсавина, и вообще барствую. Тревожно мне за отца и за брата, хотя может быть, это просто от того, что успел соскучиться. Стыдно за свой комфорт. Это завтра, то есть уже почти сегодня меня будут тормошить друзья и подруги и надо будет успеть накропать реферат по просмотренной на прошлой неделе "Фриде". И не будет завтра у меня ни капельки времени на скуку и мысли о нахощихся далеко. А пока приходится стиснуть зубы и ждать, потому что скулеж не в моем стиле и духе. Скулеж я оставлю тем, кто не способен вырваться из замкнутого круга.
Весь день пытался писать, но все стихи так и остались незаконченными. Кроме одного, довольно безрадостного:
Росчерк мысли и пера.
Пей за удачу, друг!
Все осталось в стылом вчера,Все, даже сердца стук.
Что-то забыл, что-то прогнал
Я из своей души.
Загнанный зверь ждет свой финал,
Стой, огонь не туши,
Пусть догорит, пусть он убьет
Пару скулящих врагов,
Пусть свою песню он допоет,
Сделает пару шагов.
Загнанный волк, здравствуй-прощай!
Встретились лишь на миг.
Хочешь убить? Что ж, убивай!
Только тот волк затих
В паре шагов, гордый и злой.
Пей за погибших, друг!
Я же сегодня снова на бой,
Так что бокал мой сух.
Ой, а ведь в блокноте было совсем не о том написано! О___О Эк, меня понесло... А ведь хотел сказать о другом и гораздо проще. Вот и думай теперь: хвост ли виляет собакой или собака - хвостом. ^__^"
-
-
05.11.2008 в 10:20Метель и дождь несовместимы,
Но сквозь простор холодных мук
Они едины)))
-
-
05.11.2008 в 18:24-
-
06.11.2008 в 18:21Если бы не мутно-коричневая жижа под ногами и сырой ветерок, я сказал бы, что сегодня была удивительная метель.
А на нас налетел циклон. Холодов еще и близко нет, зато мокро и противно. Кажется, золотая осень закончилась
-
-
06.11.2008 в 18:34потом оно начинает писаться само - без участия меня Изначально было что-то вроде этого:
Росчерк мысли и пера.
Пей за удачу, друг!
Все пропало, что было вчера,
Все, даже сердца стук.
Не зарекайся от двух зол,
Но горше сумы и тюрьмы,
Что мы врагами сели за стол,
Каждый с чашей вины.
Выпьем за боль! Выпьем за бред!
Нам еще есть, что сказать.
Только молчим, словно совет
Можно молчанием дать.
-
-
06.11.2008 в 19:01Не зарекайся от двух зол,
Но горше сумы и тюрьмы,
Что мы врагами сели за стол,
Каждый с чашей вины.
Вот это меня покорило. Но первое - резче, злее, отчаяннее. Наверное, больше с моим теперешним настроением сочетается.
А нам еще до снега как до Пекина...
-
-
06.11.2008 в 19:09-
-
06.11.2008 в 19:37-
-
06.11.2008 в 19:50-
-
06.11.2008 в 21:46Нынче опять у крыльца
Сидят старички - камикадзе,
Вспоминают минувшие дни...
***
О, как печально звучат под окном
Три ненастроенных сямисэна!
Пьяные гейши достали...
и т.д., и т.п.
-
-
07.11.2008 в 07:35-
-
07.11.2008 в 17:05А что это такое?
-
-
07.11.2008 в 17:30-
-
07.11.2008 в 20:17Че-то Мураками вспомнился: "В общем так, Хосино-тян. Бог живет только в сознании людей. А в Японии - и к добру, и не к добру - он очень изменчивый. Вот тебе доказательство: император до войны был Богом, а как приказал ему генерал Дуглас Макартур, тот, который оккупационными войсками командовал: "Побыл Богом и хватит", - так он сразу: "Есть. Теперь я как все, обыкновенный". И конец. С 1946 года он уже не Бог. Вот так с японским Богом разобрались. Стоило американцу в форме, черных очках и с дешевой трубкой в зубах что-то приказать, и все изменилось. Сверхпостмодернизм какой-то."
А это уже Акутагава: "Мы находим бесчисленные причины, по которым следует поносить бога. Но, к несчастью, в бога столь всемогущего, что его стоит поносить, мы, японцы, не верим".