Будущее уже не то, что было раньше. (с) Поль Валери
Странная штука - память. Ты порой мнишь себя помнящим все не только о себе самом, но и обо всех окружающих. Когда же доходит до дела, ты теряешься в том, что было, в том, что ты хотел, чтобы было, и том, что было тогда для других людей.
читать дальшеНедавно роясь в городском архиве, я наткнулся на сухую и пафосную запись в летописи Лираи:
"На рассвете первого дня после Праздника Исхода Светлячков в восемьсот третьем году с Ищущими силу ушли два славных сына Лираи Динар и Сей из приюта номер два, прозванного "Домом голубки". Господин мэр, старшие ремесленных гильдий и прочие достопочтимые жители города благословили их на учебу в Радужной Академии магии…"
По мне, так нас тогда не благословляли, а пытались потихоньку удавить в объятьях и отругать с помощью самых изысканных выражений. Я и Динар попеременно то краснели, то бледнели, слушая о "больших надеждах", которые на нас возлагали. Как я уже говорил, стать адептом Академии было очень почетно. Все следили за твоей судьбой, хвастались твоими успехами как своими. Впервые за всю историю подобная ответственность легла на плечи детей, не достигших шестнадцатилетия. Некоторые косились на нас так, словно хотели заживо съесть. Другие же насмешливо и благодушно улыбались. Старшие ждали, что мы опростоволосимся в первые же месяцы учебы и с большим или меньшим позором вернемся домой. Лучше б нас тогда ругали!
Я жался в ноги Дойяру Молотобойцу. Именно этим внушающим трепет именем знали нынешнего главу Ищущих и именно он отпрашивал нас с Динаром у Матушки Робертины в тот «судный день», когда мы оба отличились на вчерашнем осеннем празднике. Молотобоец глянул на меня и ободряюще улыбнулся. Он всегда так улыбается, даже в бою. Наверное, поэтому именно ему поручили рискованное занятие - поиск молодых магических талантов. После напутственных слов меня и Динара осенили святым кругом и подтолкнули к нашим лошадям.
Кто-то заранее начал смеяться. Кто-то суеверно "округлил" себя. Дело было в том, что в Лирае лошадь считается одним из самых почитаемых зверей, и связана она с фортуной. Как удачно на лошадь сядешь, отправляясь в путь, так и дальше поедешь. А как могут забраться на лошадь два неопытных ребенка-безотцовщины, которые это животное, наверняка, видели лишь издали? Впрочем, Динар забрался на свою белую кобылку с видом короля, уходящего на войну. Я от волнения как всегда вертел головой по сторонам, поэтому заметил заблестевшие в этот момент глазки нескольких молоденьких девушек, чуть постарше его. Те нескладно, но с жаром вздохнули и прицельно захлопали ресницами. На кокетство мой друг не отреагировал. Он тряхнул поводьями и уверенно пустил лошадку вниз по улице, уходящей к порту. Маги Академии должны были отплыть от второго причала на неказистом на вид судне некоего капитана Орса. Проводив глазами собрата по несчастью и отчаянно ему позавидовав, я нарочито бодро встряхнулся и пошел к своему жеребцу. Конечно, я, как и еще несколько сирот Голубки месяц назад катался на мерине булочника Маруса, но в отличие от других более рослых и сильных мальчишек болтался в седле спокойной и покладистой скотинки как бравый подвыпивший наездник на взбесившемся быке. Помня это, я жутко волновался, потому что не хотел никого рассмешить до колик как в тот раз. Мои ноги не гнулись, спина ныла, а от живота вверх медленно шла волна тошноты.
Мне нужно было пройти по узкой дорожке из выстроившихся горожан. Если бы я поднял и развел в стороны свои руки, то ладонями без труда коснулся их животов. Дорога была совершенно ровной, да и пройти-то нужно было всего шагов десять. Где-то в самом конце пути я неожиданно запнулся ногой о ногу. Или об камень. Или об чью-то умелую подножку. Я не понял этого тогда, не пойму и годы спустя. Тогда я второй раз в жизни понял, что способен на очень многое.
Земля начала быстро приближаться к моему носу, грозя его безжалостно расквасить. Я выкинул руки вперед, умудрился на них опереться и даже пройти на голове пару неуверенных мелких шажков. Потом меня все же занесло, толпа запоздало шарахнулась прочь. Где-то заорал и поперхнулся воем уличный кот, которому наступили на хвост, а потом облили молоком из перевернувшейся крынки. Дальше кота слышно не было. Видимо, зверь облизывал себя где-то в сторонке. Мне, между тем, все же удалось чуть подкорректировать новое падение и каким-то чудом вновь оказаться на своих двоих. Все бы хорошо, но я с размаху впечатался лбом и бровью в солнечное сплетение какого-то мужика. Тот с охом отшатнулся, больно ударил по груди пышную даму в аляповатом алом платье. Дама выпустила из рук злющую собачку, и та с тявканье вцепилась в штанину соседнего мужика. Не будь у того хорошей реакции, бедняга, попавший под удар, расстался бы с самым сокровенным. А так ругая белый свет и выдавая в себе бывалого матроса, дядька начал отцеплять от себя рычащее животное.
Что было дальше, я не видел, потому что закономерно испугался, что мне за весь этот кавардак отдерут оба уха. Не потребовалось ничьей помощи не понадобилось, ноги сами вынесли меня к высоченному коню. Я взлетел в седло так быстро и мастерски, словно всю жизнь только этим и занимался. Динар мог бы мной гордиться. Мой вороной удивленно посмотрел на меня своими чудными черными глазами и флегматично потрусил вперед по улице, в сторону северо-восточных ворот. Мне вслед жизнерадостно захохотал Молотобоец. Произошедшее изрядно его позабавило.
- Такими темпами, юноша, вы скоро станете отменным комедиантом, - сухо заметил нагнавший меня минуты три спустя знахарь Рейяр. - И зачем, хотел бы я знать, вы устроили данное бесплатное представление? Чтобы позлить скептиков?
Я сглотнул, отчаянно сжал губы и начал отрицательно мотать головой. В то же время все мои силы уходили на то, чтобы развернуть упрямую скотину и заставить ее ехать в нужном мне направлении. Чуть погодя запыхавшись и признав собственное поражение, я с мольбой посмотрел сначала на упрямое копытное создание, потом на сопровождающего меня человека. Меня поразили его улыбающиеся серые-серые глаза. Есть такая особая порода людей. Они абсолютно не в состоянии растянуть губы и придать им хотя бы отдаленное сходство с улыбкой. Зато их глаза красноречивы до чрезвычайности. Будь у господина-знахаря другие манеры и немножко более открытая душа, он хохотал бы не хуже своего друга Дойяра. «А ведь они друзья», - пришла в голову неожиданная мысль. Люди умеющие так по-разному, и так похоже реагировать на одну и ту же шутку не могут не быть друзьями! Меня это почему-то заставило распрямить напряженные плечи и робко улыбнуться.
- Не мучьте Месяца. Наш путь и в самом деле ведет в горы. А на пристань пусть едут те, кто уже возвращается обратно. Как вы думаете, когда мы доберемся до Храма, туча, плывущая с моря, уже прольется дождем?.. Я не захватил с собой подходящего плаща или хотя бы простенький зонт, а тратить силы на заклинание мне лениво, - синеволосый выходец из клана Воды вел неспешную беседу, в которой мне была отведена роль слушателя. Перед ним расступались люди. На него косились лирайские кошки и собаки. Под копытами его коня хрустели мертвые светлячки.
У меня от вопроса господина Рейяра замерло сердце. Потому все происходящее фиксировалось неосознанно и походя. Я знал, о каком храме идет речь. Старый храм святого Патуса еще называли Храмом Забытых богов из-за диковинных фресок, оставшихся после неведомых почитателей давно забытого всеми культа. Никто не знал, ни как звали почитаемое прежними жрецами божество, ни куда делись все его почитатели. Семьсот лет назад в рыбацкую деревеньку Лиройсу пришли рейяристы - "Ждущие Рыцаря". Они без особого напора начали обращать в свою веру местных рыбаков и рыбачек. Постепенно ройярская монашеская община выросла и однажды перебралась в пустующие каменные апартаменты. Бывшие хозяева никак не дали о себе знать, так что даже особо набожные через годик расслабленно вздохнули. Жизнь и для них потекла своим чередом.
Монахи храма Рейи славились на весь континент душистым горным медом и своими Безмолвными магами. У меня по спине побежали по спине восторженные мурашки. Каждый лираец с детства мечтает хоть одним глазком увидеть обитателей Храма Забытых богов, но не каждому удается подняться по узким тропам и получить разрешение на вход от отца-настоятеля.
- А горный мед, он вкусный? - я даже не заметил, как произнес это вслух.
- Вкусный. Разве ты никогда его не пробовал? - господин Рейяр спросил это, даже не посмотрев в мою сторону. Помолчал и задумчиво продолжил: - Хотя он дороговат для обычного приюта. Приедем, попробуешь.
А я все равно обиделся! Пусть знахарь и пообещал мне лакомство, но то, каким пренебрежительным тоном он произнес слово "приют", мне совсем не понравилось. "Он не видел его. Только дядя Дойяр пришел к Матушке Ро, а этот остался на площади", - я попытался успокоить себя, но до конца того долгого скучного дня называл Рейяра Ографского неопределенным словом "Этот". Дольше я обижаться до сих пор не умею. К тому же уже ночью промокнув под дождем, уставшие и голодные, мы въехали в знаменитую Обитель Безмолвных. Я был настолько невминяемым от холода, урчащего живота и жесткого села подо мной, что даже не понял, не заметил, как началась новая жизнь. Мне просто хотелось есть, в тепло и спать. И чтобы все сразу!
Предыдущие главы и части:
1. Вместо пролога. Докричаться до тебя. liraja.diary.ru/p47038515.htm
2. О самом обычном. liraja.diary.ru/p47240047.htm
3. Нужное место, ненужный никому. Часть первая. liraja.diary.ru/p47707092.htm
4. Нужное место, ненужный никому. Часть вторая. liraja.diary.ru/p47877886.htm
5. Нужное место, ненужный никому. Часть третья. liraja.diary.ru/p48177904.htm
6. Нужное место, ненужный никому. Часть четвертая. liraja.diary.ru/p49239636.htm#more1
читать дальшеНедавно роясь в городском архиве, я наткнулся на сухую и пафосную запись в летописи Лираи:
"На рассвете первого дня после Праздника Исхода Светлячков в восемьсот третьем году с Ищущими силу ушли два славных сына Лираи Динар и Сей из приюта номер два, прозванного "Домом голубки". Господин мэр, старшие ремесленных гильдий и прочие достопочтимые жители города благословили их на учебу в Радужной Академии магии…"
По мне, так нас тогда не благословляли, а пытались потихоньку удавить в объятьях и отругать с помощью самых изысканных выражений. Я и Динар попеременно то краснели, то бледнели, слушая о "больших надеждах", которые на нас возлагали. Как я уже говорил, стать адептом Академии было очень почетно. Все следили за твоей судьбой, хвастались твоими успехами как своими. Впервые за всю историю подобная ответственность легла на плечи детей, не достигших шестнадцатилетия. Некоторые косились на нас так, словно хотели заживо съесть. Другие же насмешливо и благодушно улыбались. Старшие ждали, что мы опростоволосимся в первые же месяцы учебы и с большим или меньшим позором вернемся домой. Лучше б нас тогда ругали!
Я жался в ноги Дойяру Молотобойцу. Именно этим внушающим трепет именем знали нынешнего главу Ищущих и именно он отпрашивал нас с Динаром у Матушки Робертины в тот «судный день», когда мы оба отличились на вчерашнем осеннем празднике. Молотобоец глянул на меня и ободряюще улыбнулся. Он всегда так улыбается, даже в бою. Наверное, поэтому именно ему поручили рискованное занятие - поиск молодых магических талантов. После напутственных слов меня и Динара осенили святым кругом и подтолкнули к нашим лошадям.
Кто-то заранее начал смеяться. Кто-то суеверно "округлил" себя. Дело было в том, что в Лирае лошадь считается одним из самых почитаемых зверей, и связана она с фортуной. Как удачно на лошадь сядешь, отправляясь в путь, так и дальше поедешь. А как могут забраться на лошадь два неопытных ребенка-безотцовщины, которые это животное, наверняка, видели лишь издали? Впрочем, Динар забрался на свою белую кобылку с видом короля, уходящего на войну. Я от волнения как всегда вертел головой по сторонам, поэтому заметил заблестевшие в этот момент глазки нескольких молоденьких девушек, чуть постарше его. Те нескладно, но с жаром вздохнули и прицельно захлопали ресницами. На кокетство мой друг не отреагировал. Он тряхнул поводьями и уверенно пустил лошадку вниз по улице, уходящей к порту. Маги Академии должны были отплыть от второго причала на неказистом на вид судне некоего капитана Орса. Проводив глазами собрата по несчастью и отчаянно ему позавидовав, я нарочито бодро встряхнулся и пошел к своему жеребцу. Конечно, я, как и еще несколько сирот Голубки месяц назад катался на мерине булочника Маруса, но в отличие от других более рослых и сильных мальчишек болтался в седле спокойной и покладистой скотинки как бравый подвыпивший наездник на взбесившемся быке. Помня это, я жутко волновался, потому что не хотел никого рассмешить до колик как в тот раз. Мои ноги не гнулись, спина ныла, а от живота вверх медленно шла волна тошноты.
Мне нужно было пройти по узкой дорожке из выстроившихся горожан. Если бы я поднял и развел в стороны свои руки, то ладонями без труда коснулся их животов. Дорога была совершенно ровной, да и пройти-то нужно было всего шагов десять. Где-то в самом конце пути я неожиданно запнулся ногой о ногу. Или об камень. Или об чью-то умелую подножку. Я не понял этого тогда, не пойму и годы спустя. Тогда я второй раз в жизни понял, что способен на очень многое.
Земля начала быстро приближаться к моему носу, грозя его безжалостно расквасить. Я выкинул руки вперед, умудрился на них опереться и даже пройти на голове пару неуверенных мелких шажков. Потом меня все же занесло, толпа запоздало шарахнулась прочь. Где-то заорал и поперхнулся воем уличный кот, которому наступили на хвост, а потом облили молоком из перевернувшейся крынки. Дальше кота слышно не было. Видимо, зверь облизывал себя где-то в сторонке. Мне, между тем, все же удалось чуть подкорректировать новое падение и каким-то чудом вновь оказаться на своих двоих. Все бы хорошо, но я с размаху впечатался лбом и бровью в солнечное сплетение какого-то мужика. Тот с охом отшатнулся, больно ударил по груди пышную даму в аляповатом алом платье. Дама выпустила из рук злющую собачку, и та с тявканье вцепилась в штанину соседнего мужика. Не будь у того хорошей реакции, бедняга, попавший под удар, расстался бы с самым сокровенным. А так ругая белый свет и выдавая в себе бывалого матроса, дядька начал отцеплять от себя рычащее животное.
Что было дальше, я не видел, потому что закономерно испугался, что мне за весь этот кавардак отдерут оба уха. Не потребовалось ничьей помощи не понадобилось, ноги сами вынесли меня к высоченному коню. Я взлетел в седло так быстро и мастерски, словно всю жизнь только этим и занимался. Динар мог бы мной гордиться. Мой вороной удивленно посмотрел на меня своими чудными черными глазами и флегматично потрусил вперед по улице, в сторону северо-восточных ворот. Мне вслед жизнерадостно захохотал Молотобоец. Произошедшее изрядно его позабавило.
- Такими темпами, юноша, вы скоро станете отменным комедиантом, - сухо заметил нагнавший меня минуты три спустя знахарь Рейяр. - И зачем, хотел бы я знать, вы устроили данное бесплатное представление? Чтобы позлить скептиков?
Я сглотнул, отчаянно сжал губы и начал отрицательно мотать головой. В то же время все мои силы уходили на то, чтобы развернуть упрямую скотину и заставить ее ехать в нужном мне направлении. Чуть погодя запыхавшись и признав собственное поражение, я с мольбой посмотрел сначала на упрямое копытное создание, потом на сопровождающего меня человека. Меня поразили его улыбающиеся серые-серые глаза. Есть такая особая порода людей. Они абсолютно не в состоянии растянуть губы и придать им хотя бы отдаленное сходство с улыбкой. Зато их глаза красноречивы до чрезвычайности. Будь у господина-знахаря другие манеры и немножко более открытая душа, он хохотал бы не хуже своего друга Дойяра. «А ведь они друзья», - пришла в голову неожиданная мысль. Люди умеющие так по-разному, и так похоже реагировать на одну и ту же шутку не могут не быть друзьями! Меня это почему-то заставило распрямить напряженные плечи и робко улыбнуться.
- Не мучьте Месяца. Наш путь и в самом деле ведет в горы. А на пристань пусть едут те, кто уже возвращается обратно. Как вы думаете, когда мы доберемся до Храма, туча, плывущая с моря, уже прольется дождем?.. Я не захватил с собой подходящего плаща или хотя бы простенький зонт, а тратить силы на заклинание мне лениво, - синеволосый выходец из клана Воды вел неспешную беседу, в которой мне была отведена роль слушателя. Перед ним расступались люди. На него косились лирайские кошки и собаки. Под копытами его коня хрустели мертвые светлячки.
У меня от вопроса господина Рейяра замерло сердце. Потому все происходящее фиксировалось неосознанно и походя. Я знал, о каком храме идет речь. Старый храм святого Патуса еще называли Храмом Забытых богов из-за диковинных фресок, оставшихся после неведомых почитателей давно забытого всеми культа. Никто не знал, ни как звали почитаемое прежними жрецами божество, ни куда делись все его почитатели. Семьсот лет назад в рыбацкую деревеньку Лиройсу пришли рейяристы - "Ждущие Рыцаря". Они без особого напора начали обращать в свою веру местных рыбаков и рыбачек. Постепенно ройярская монашеская община выросла и однажды перебралась в пустующие каменные апартаменты. Бывшие хозяева никак не дали о себе знать, так что даже особо набожные через годик расслабленно вздохнули. Жизнь и для них потекла своим чередом.
Монахи храма Рейи славились на весь континент душистым горным медом и своими Безмолвными магами. У меня по спине побежали по спине восторженные мурашки. Каждый лираец с детства мечтает хоть одним глазком увидеть обитателей Храма Забытых богов, но не каждому удается подняться по узким тропам и получить разрешение на вход от отца-настоятеля.
- А горный мед, он вкусный? - я даже не заметил, как произнес это вслух.
- Вкусный. Разве ты никогда его не пробовал? - господин Рейяр спросил это, даже не посмотрев в мою сторону. Помолчал и задумчиво продолжил: - Хотя он дороговат для обычного приюта. Приедем, попробуешь.
А я все равно обиделся! Пусть знахарь и пообещал мне лакомство, но то, каким пренебрежительным тоном он произнес слово "приют", мне совсем не понравилось. "Он не видел его. Только дядя Дойяр пришел к Матушке Ро, а этот остался на площади", - я попытался успокоить себя, но до конца того долгого скучного дня называл Рейяра Ографского неопределенным словом "Этот". Дольше я обижаться до сих пор не умею. К тому же уже ночью промокнув под дождем, уставшие и голодные, мы въехали в знаменитую Обитель Безмолвных. Я был настолько невминяемым от холода, урчащего живота и жесткого села подо мной, что даже не понял, не заметил, как началась новая жизнь. Мне просто хотелось есть, в тепло и спать. И чтобы все сразу!
Предыдущие главы и части:
1. Вместо пролога. Докричаться до тебя. liraja.diary.ru/p47038515.htm
2. О самом обычном. liraja.diary.ru/p47240047.htm
3. Нужное место, ненужный никому. Часть первая. liraja.diary.ru/p47707092.htm
4. Нужное место, ненужный никому. Часть вторая. liraja.diary.ru/p47877886.htm
5. Нужное место, ненужный никому. Часть третья. liraja.diary.ru/p48177904.htm
6. Нужное место, ненужный никому. Часть четвертая. liraja.diary.ru/p49239636.htm#more1
@темы: творчество, проза, праздники, Приветствия и прощания, Хроники Путника из Лираи
-
-
28.09.2008 в 22:13-
-
29.09.2008 в 08:31-
-
01.10.2008 в 14:03ага,удивительно...я думала,Сей один уйдет...
-
-
01.10.2008 в 17:06