Записка двадцать шесть. Чужие стихи. Понравилось.

Сторож сна.

На искрящемся маленьком небе,
На просторах огромной земли,
Озарённый, кружась в белом свете,
Тушит гномик ночные огни.

За спиной - мешок сновидений,
А в ручонках - большая звезда,
Чтобы путь освещала и тени,
Что живут без хозяев всегда.

Автор - Цезарь Заполярная (в надежде, что она все же сюда заглянет) ^______^

@темы: мистика, настроение, творчество, стихи

---

Записка двадцать пять. Мой герой.

Иногда врага легче простить,
И забыть все до лучших времен.
Иногда крепче стали нить,
Что соткал из любимых имен.
Даже так не склонишь головы,
Не изменишь взгляд снизу-вверх.
Даже так ты откажешься быть
Чьим-то рыцарям горьких утех.
Слишком гордый, чтобы просить.
Слишком смелый, чтобы прощать.
Слишком чутко ты слушаешь выпь,
Грустно смотришь на чью-нибудь мать.
Для тебя не все люди равны,
Слишком многих втоптали в грязь.
Для тебя нет границ страны,
Замков, что невозможно взять.

---

Записка двадцать четыре. Нужное место, ненужный никому. Часть четвертая.

Странное дело, но изначально я абсолютно не боялся темноты. Страх перед ней был благоприобретенным свойством моей личности. Поначалу же ничего пугающего я в этом не видел. Это уже лет в восемь я в первый раз услышал какую-то дурацкую страшилку о злом канатоходце, и потом надо мной смеялись все приютские, когда я трусил ходить по темным коридорам. До этого мне и в голову-то не приходило, что темные места могут прятать внутри себя что-то злое. Целый год потребовался мне на то, чтобы ночью перестать бояться комнат без горящих ламп. В основном заслуга в борьбе с моим страхом темноты принадлежит Молоху. Именно он отвел меня на чердак и в старенький телескоп показал Южную звезду. После того знаменательного дня я, во-первых, постоянно засиживался допоздна на крыше то с ним, то с Мионикой, а во-вторых, любил подолгу лежать в своей постели с закрытыми глазами и думать о чем-то важном.
Вот и сейчас. Лежу себе и даже радуюсь, что вокруг меня синяя тьма закрытых глаз. Некоторое время уходит на то, чтобы вспомнить, что же я чувствовал в День Исхода Светлячков, когда кое-как пришел в себя на камнях городской площади. Вспоминается с трудом. То же, что все-таки вспомнилось, я спешу записать в свой дневник. Новая запись больше похожа на отрывок из какого-нибудь дешевого романчика, написанного неудавшимся магом. При всей моей любви к книгам я вынужден заметить, что большую часть развлекательных книжиц в мягких обложках написаны теми, кто не достиг даже пятой ступени владения Силой. При чем пишут там обычно о Самых Великих Магах (все обязательно с большой буквы!).
Одно хорошо - ничего эпохального я тогда не натворил. Всего лишь...
- ...построил защитный барьер четвертого уровня. Судя по всему, мальчишка использовал какую-то ворожбу из раздела Безмолвной речи, - чья-то рука мяла мой лоб в то время, как ее владелец объяснял все окружающим. Пальцы явно принадлежали лекарю или алхимику и были сухими, холодными и успокаивающими. Голос мужчины мне тоже, в общем-то, понравился. В нем не было ни излишнего удивления, ни пренебрежения, которое так любят дарить высокомерные взрослые отличившимся в чем-то детям.
"Голова болит!" - моя первая четко выстроенная мысль вызвала легкую тошноту. Я сдержанно всхлипнул, но реветь не стал. Вот чего не хотелось совершенно, так это того, чтобы окружающие назвали меня маленьким и беспомощным. Мне и так влетит за то, что здесь оказался. Динару же влетит еще пуще, он ведь старше, а значит, вся ответственность будет лежать на нем. Посему нельзя ухудшать наше и без того незавидное положение. Надо терпеть и слушать. По моим ушам ударил шум взволнованной толпы. Со всех сторон кричали, спрашивали, причитали, восклицали, успокаивали:
- Ой, батюшки! Святая дева Ромария!..
- Живой мальчонка-то?..
- А я и думаю: "Конец тебе, Бучко! Как есть конец!" Когда, значит, волшба эта дурная по наши души полетела...
- Совсем ополоумел Тулья! Рыбенка чуть ли не угробил...
- Не "рыбенку", а ребенка. Языком-то владей! Сразу видно рыбацкая душа...
- А ты мене не указывай! Не указывай, говорю! Что ж тут такого я сказал-то?!..
- Дык жив ребетенка-то?!..
- Живой! Вон как губу закусил, - выкрикнул кто-то с заметным облегчением в голосе. Гомон усилился. Я еще больше наморщился. Чужое беспокойство било по вискам и раздражало. Не люблю, когда меня жалеют. Как тогда не любил, так и сейчас не люблю.
- Разойдитесь! Да пропустите же!!! Хей, Рейяр! - гомон соболезнующих стих, как не бывало. Я наконец распахнул глаза. Надо мной навис худой синеволосый маг, который стоял во время Выбора на помосте, но как-то особняком от других. Он был выше даже главного Ищущего, имел тонкие почти женские запястья и длинные пальцы музыканта. На плече у мужчины была нашивка, свидетельствовавшая, что он принадлежит к вольным знахарям. Мне тогда это показалось странным. Позже кто-то объяснит, что Рейяр Озерный был одним из многих одиночек, что по тем или иным причинам отказались от членства в многочисленных гильдиях, которых у магов было столь же много, как и простых ремесленников. Но в Лирае я никогда не видел Гордых, что ходили бы вместе с людьми гильдии. Все-таки мой город был достаточно далек от дел магических, торговля волновала его куда больше.
- Он невредим? - надо мной склонился глава Ищущих. Теперь можно было разглядеть его нагрудную нашивку. Передо мной был воин из гильдии боевых магов.
- Слаб телом, напуган, но здоров, - кивнул знахарь. - Кружка горячего ромашкового чая и плитка хорошего шоколада - все, что ему сейчас нужно.
Я покраснел. Воин-маг хмыкнул и с лукавой усмешкой глянул на меня. У меня загорели не только щеки, но и уши. Было такое чувство, будто меня поймали за воровством яблок из соседнего сада. Я попытался сесть. Как ни странно это мне вполне удалось, хотя двигаться было трудновато. На меня навалилась жуткая усталость. Очень хотелось спать.
- Ты, чей такой, парень? - меня потрепала по голове мощная восхитительно тяжелая лапища. Сквозь толпу, наконец, протиснулся взволнованный растрепанный Динар. Я посмотрел на него и виновато опустил голову, принявшись разглядывать мостовую.
- Сиротский дом Голубки, - у меня был такой хриплый голос, что я его с трудом узнал. Треплющая меня рука на секунду замерла.
- Вот оно как, - серьезно ответил мужчина. - Ну, пошли!
- Куда? - испугался я. Мне почему-то показалось, что силач отведет меня в Дом порядка. Но мужчина лишь заразительно расхохотался.
- Да не бойся ты, зайчонок! Я хоть и волк, маленькими мальчиками не питаюсь, - он встал с корточек, на которые уселся у моего тела, и за шкирку легко и в то же время аккуратно поднял меня. Когда мои ноги коснулись родной земли, я все-таки совсем по-детски разревелся:
- Динар не виноват! Это я его и Мионику сюда привел. Они не виноватыыыы...
Я ревел, когда меня сзади обхватил за грудь зло сверкавший глазами Динар. Ревел, когда из воздуха соткала свое тело Мионика, обстоятельно объяснившая, что наша троица здесь забыла. Ревел, когда меня вели в приют. Успокоил меня лишь белый фартук Матушки Ро. Я уткнулся в него, всхлипнул в последний раз и только тогда успокоился. Матушка Ро пахла травами, ванильными булочками, моими любимыми, и молочным запахом материнской любви, которую почти невозможно описать словами. Место рядом с ней было именно тем, которое мне было так нужно сейчас. Рядом с Робертиной я никогда не чувствовал себя никому не нужным.

Предыдущие главы и части:
1. Вместо пролога. Докричаться до тебя. liraja.diary.ru/p47038515.htm
2. О самом обычном. liraja.diary.ru/p47240047.htm
3. Нужное место, ненужный никому. Часть первая. liraja.diary.ru/p47707092.htm
4. Нужное место, ненужный никому. Часть вторая. liraja.diary.ru/p47877886.htm
5. Нужное место, ненужный никому. Часть третья. liraja.diary.ru/p48177904.htm

@темы: мистика, творчество, проза, праздники, Хроники Путника из Лираи

---

Записка двадцать три. Возвращение.

Кто мог подумать, что я так привык возиться с компом и делать вылазки в интернет! Несколько дней моя Синяя кошка была в ремонте, проходила обновление запчастей слегка толстела в районе увеличивающегося жесткого диска. В это время я читал три книги по переменно, смотрел телевизор до одури, навещал гостей, учился в универе, ухаживал за матерью, готовил... Вобщем, я всячески себя занимал, но все равно исподволь скучал. К тому же руки чесались продолжить "Записки путника", а за комп братца сесть было ни коим образом нельзя. Я становлюсь раздражительным и ворчливым, когда меня пытаются отвлечь от писательской деятельности, но больной матери, лежащей рядом на диване, или ревностно охраняющего своего Динозаврика братцу не объяснишь, что муза прилетела и надо успеть с ней продуктивно наобщаться.
Но все позади. Я на радостях купил себе чайный сервиз для "чайных церемоний", кои проходят почти каждую неделю во время того, когда у меня гостит кто-то из знакомых, приятелей, друзей и тех, кто претендует на звание последних. Как мне и хотелось, новенькая керамика темно-коричневая, толстая и сделана руками, а не бездушным механизмом. Там всего две пиалы и средних размеров чайничек. Жаль только, название у этого чайного набора не очень благозвучное, пусть и передающее суть - "Кожаный". Обожаю керамику? имеющую грубоватый и до очарования простой вид гладкой и приятной на ощупь кожи! ^_____^

@темы: настроение, творчество, о буднях

---

Записка двадцать два. Немного странных размышлений или сказка об ожидании.

Осенний дождь грустно смотрел из полумрака своей квартиры на яркое сентябрьское утро и думал, что никому не нужен. Но может быть где-то есть те, кто его ждет?..
Сентябрьское утро гуляло в одиночестве по желто-зеленой лужайке и гадало, когда же появится осенний дождь. С ним так приятно говорить на умные темы!..
Было тихо, светло и чуточку беспокойно. Птицы не пели, а лишь молча перелетали с ветки на ветку. Звери пугливо оглядывались, идя своими тропами. Все чего-то ждали. Все, кроме желто-зеленой лужайки, которой было все равно. Она и не такое видывала, а потому никуда не торопилась и никого не ждала. Осенний дождь смотрел на нее в овальное окошко и завидовал ее невозмутимости. Сентябрьское утро вздыхало и сочувствовало ее неприступности. А звери и птицы делали свои дела и тоже были по-своему правы.

@темы: мысли, настроение, о дружбе, творчество, проза, о природе

---

Записка двадцать. Осеннее настроение.

- Марш на кухню! - строго сказал я себе. - Мы же договорились: сначала ты пьешь кофе, а уже потом сходишь с ума, если это действительно так уж необходимо.

Макс Фрай "Волонтеры вечности"

---

Композиция пятая. Аватары. Герои фэнтези 2.

---

Записка девятнадцать. Нужное место, ненужный никому. Часть третья.

Есть такие события, за которыми можно лишь наблюдать со стороны. Чего бы ты не хотел, что бы не чувствовал, ты никак не можешь повлиять на ситуацию. Или думаешь, что не можешь. Неизвестно, что из этого страшнее и больнее для самолюбия.
Уже почти все претенденты прошли испытание. Из трех десятков людей разного возраста и достатка магами оказалось лишь семеро. Одним из них был Динар, и лишь его сочли подходящим для учебы в Академии. Было заметно, как злятся и завидуют ему остальные. Теперь я думаю, что их можно понять, ведь мало кто может спокойно признать слабость хоть в чем-либо. Тем более сложно понять, почему какой-то сопляк, которого даже не должно сейчас быть, вытянул счастливый билет. Но это понимание придет гораздо позже, а тогда я с неприязнью смотрел на шестерых мужчин от двадцати до сорока лет. В них ощутили силу, присутствующую лишь в двоих из пятидесяти человек, но взрослым этого было мало. Если бы не посланцы академии магии, на Динара начали бы сыпать упреками и оскорблениями. Мне стало обидно за друга.
Над площадью копилось напряжение, и лишь приезжие маги хранили спокойствие. Не подавал вида и Динар. Я то беспокойно поглядывал на него, стараясь перехватить взгляд, то ёжась, смотрел по сторонам. Рука Динара отпустила меня еще до того, как ее хозяин поднялся наверх, чтобы пройти испытание. Он словно забыл о моем существовании, и это было довольно обидно. Я пару раз шмыгнул носом, остался стоять в толпе и услышал, как высокий широкоплечий волшебник, больше похожий на могучего рыцаря или кузнеца, подтвердил наличие у Динара магического дара. Когда слегка улыбающийся потомок магов смерти под благоговейный вздох толпы оживил предложенную ему мертвую ворону, я развернулся и пошел прочь.
Протискиваясь между продолжающими танцевать юношами и девушками, между замершими в ожидании зеваками, продолжавшими наблюдать за Поиском, между воришками, во всю пользующимися этим, я чувствовал себя лишним. Это место было чужим, ему не было дела до непримечательного сироты, до того, что и ему тоже хотелось уехать в окутанную ореолом сказки Академию высшей магии. Сколько бы я не мечтал выделиться, мне нечего было показать окружающим. Надо было смириться, как ему советовали мальчишки с Гончарной улицы. С этими домашними детками сиротские вели непрекращающуюся войну. Благодаря Молоху мы неизменно выпроваживали задир с нашего двора, но они возвращались и осыпали нас насмешками. Конечно, доставалось всем без разбора, но мне всегда казалось, что на меня у них особенный зуб. Не любя драки, я с кулаками лез на каждого, кто обзывал меня серым тараканом и подкидышем. Бывало, что я отчаянно хотел вырваться из приюта. Но меня не покидало ощущение того, что именно Дом Ромашки - место, где я должен быть. Мимо проходили семьи с детьми, и казалось, что я ни за что не смогу стать хорошим послушным сыном. Ведь я не мог даже слушать свой внутренний голос, советовавший быть сдержанее.
Пора. Пора было возвращаться обратно пусть и с пустыми руками. Матушка Робертина не обрадуется, если узнает, что еще и я здесь был. Мне и в голову не приходило, что Мионика или Динар проболтаются. Впрочем, я забывал, что вокруг стоят старшие, которые иногда бросали на меня странные косые взгляды, но молчали. Лишь какой-то парень, низенький, лысый и пропахший рыбой, толкнул меня, протискиваясь вперед. Он тоже хотел услышать заветное: "Мы принимаем его в Академию!" Мы с ним пару раз сталкивались на рынке, когда я и еще кто-то из приютских помогал наставнице с покупками. Парня звали каким-то неприятным именем, до того длинным, что я никак не мог его запомнить. Его не любили за склочный взрывоопасный характер, он отвечал им такой же неприязнью.
Уже почти выбравшись из толпы, я услышал:
- Поздравляю, юноша! Ищущие признают вашу силу, - подбадривая, заявил давешний маг-силач. - Удачи вам в вашем пути!
- Как?! Но я могу показывать фокусы! - завопил грубиян. Народ начал беззлобно подхихикивать.
- Боюсь, что этого мало. К тому же, в академии занимаются не ярмарочным увеселением. Вам лучше...
- Ах, вы... - было что-то такое в этом взвизге, что мне стало тошно от страха.
Я испуганно развернулся, увидел, как прижимает руки ко рту какая-то толстенькая тетушка. Кто-то начал кричать. В нашу сторону полетел мерцающий фиолетовый шар. Говорят, только проклятия имеют такой цвет. Все было так быстро, что я едва успел зажмуриться и вскинуть ладонь, прикрывая глаза. А еще мне стало всех очень жаль. Проклятия всегда причиняют вред и способны убить. О себе я тоже подумал с тоской. Никто не возьмет в семью замаранного черной магией. Значит, мне придется всю жизнь провести в приюте.
Это сейчас я способен расчленить все на отдельные мысли. Тогда же в моей голове был сплошной клубок ощущений и эмоций. Я думал обо всем сразу и не думал ни о чем. Брошенное заклинание ударило по мне и оттолкнуло назад. Дыхание перехватило, мне не удалось даже вскрикнуть. Голова с силой ударилась о камни мостовой. Боль затопила меня. "Это смерть?.." Было непонятно чья мысль. Она возникла и исчезла. Как и сознание. Я провалился во тьму.

@темы: настроение, творчество, проза, Хроники Путника из Лираи

---

Композиция четвертая. Аватары. Герои фэнтези 1.

---

Записка восемнадцать. О любви, понимании, старом мальчишке и дождливом дне.

Выбегая на улицу, я угрюмо морщил нос и чертыхался на японском. Прохожие предпочитали не обращать на меня никакого внимания, так что все было замечательно в этом отношении. Не люблю, когда во время вспышек хандры и раздражительности кто-то пытается поднять мне настроение или же наоборот поддеть. Ни чем хорошим это для нас обоих не кончается. Лучше уж я успокоюсь самостоятельно, чем разорву с каким-то бедолагой дружеские отношения и вернусь с ним к состоянию просто знакомых людей.
День выдался мерзейшим. Мои утренние надежды на прояснение не оправдались, на улице по-прежнему моросил дождь. Был полдень, но небо заволокли унылые серо-черные тучи. Лужи успели аккупировать большую часть пространства, стать глубокими и по-зимнему холодными, так что приходилось с опаской передвигаться по вражеской территории. Нацепив черный зонтик вместо шляпы, я брел к остановке и боялся опаздать на последнюю по времени маршрутку. Опаздаю на нее - опаздаю на спецкурс "Любовь как проблема культурологии". Одно название чего стоит, а если знать, что ведет этот спецкурс один из лучших преподавателей факультета, добрый и мудрый дедушка Балакин, то станет ясно, что прогуливать мне не хотелось до ужаса. Я никогда не считал себя ботаником, но учиться люблю. Периодически. Кто же виноват, что такие периоды в моей ленивой жизни случаются очень часто? Я невольно улыбнулся, размышляя на эту тему, и прибавил скорости. На маршрутку я успел благодаря чуду, своим ногам и пешеходам, переходившим зебру и затормозившим собой нужный мне транспорт. Неловко тряхнув слегка ржавым зонтиком, я поспешно его сложил и забрался на задние сидения. Мое нарождающееся хорошее настроение не смогло убить даже диско, которое звучало на весь салон. Не играло, не пело, а именно звучало довольно приятным, но далеко не красивым голосом певца. Я отвернулся к запотевшему окну, провел по нему рукой. По моей ладоне тут же побежали холодные тонкие струйки. Я передернул плечами и посмотрел в прояснившееся окно. На следующей остановке в салон, сверкая нижним бельем, выглядывающим из-под короткой курточки и приталенных джинс, вошла гламурная девица с кучей железа на теле и в нем. Я иногда боюсь за тех красавиц, что носят в своих маленьких ушках столь массивные кольца-серьги. Кажется, еще немного, одно неловкое резкое движение, и эти украшения порвут мочку и упадут под ноги сидящих вокруг людей. Девице диско не пришлось по вкусу, она врубила музыку на своем сотовом. Я возвел глаза к потолку салона и сжал губы. Мне всегда интересно, неужели люди, сочиняющие песни из слов "Я тебя люблю, я плачу, я хочу", надеятся, что кто-то будет слушать их произведения дольше одной недели? Наверное, я так боюсь сочинять песни, потому что не хочу, чтобы кто-то требовал от меня подобных шедевров и спрашивал, когда же будет написана гениальная песенка о любви.
Маршрутное такси проезжало остановку за остановкой, с двух сторон мои уши тиранили сливающиеся в какафонию песни, а я вспоминал эпизод из детства. Мне было пять или шесть. Еще был жив дедушка Ваня, а значит, я пребывал в блаженном неведении относительно существования смерти. У меня пока почти не было друзей во дворе, но родители и прочие родичи уже начинали активно выпихивать меня на улицу, чтобы "погулять вокруг дома". Я сидел в той комнате, где раньше стояла кровать бабушки Любы, и разыгрывал очередной спектакль, где был постановщиком, одним из актеров (в роли остальных выступали резиновые и пластмассовые игрушки) и единственным зрителем. Перед этим мы играли с другом, пришедшим ко мне в гости, но я так волновался и путал слова, что друг не понял правил игры, заскучал и уше домой. Взяв в руки любимый красный самолетик и не менее любимого Храброго Кролика, я вдруг ощутил себя стариком. Друг даже не пытался придумать новую игру, он действовал по правилам и не особо хотел меня понимать (максимализмом я страдал задолго до подросткового возраста). Сейчас он либо есть невкусную молочную кашу или гоняет на четырехколесном велосипеде, а я сижу и рассказываю новую сказку. Это плохо, конечно, что никто не слышит. Я ведь ее скоро забуду. Ну, ничего! Я вырасту и сочиню сказку лучше. Дедушка учит меня читать, значит, скоро я смогу знакомиться с чужими сказками и записывать свои в тетрадку, которой будет целых 24 листа!
Мне было пять или шесть лет. Я сидел один и мечтал придумать хорошую сказку, которую запомнят на долгое-долгое время. Мне казалось, что на самом деле прожиты уже многие жизни, что я старше всех взрослых в доме. Уже тогда в этом было что-то неправильное. Все считали, что я маленький и должен быть им. Уже тогда мне не хотелось всех разочаровывать, и приходилось говорить глупости, делать то, что правильно, не искать приключений. Иногда я срывался с места и бесстращно уходил гулять с друзьями далеко от дома. Мы лазали в чужие сады, воровали яблоки на спор, играли в догонялки, изображали из себя героев любимых мультиков. Но странное чувство взрослости уже не отпускало меня, живя где-то глубоко, крепко зацепившись за мою душу.
Все, что не было наполненно смыслом, все песни-однодневки раздражали меня. Я не понимал, зачем нужно писать подобную чепуху. Потом по старенькому советскому телевизору я случайно увидел два клипа. Первым оказался "Дождь" ДДТ. Мне было уже лет восемь, когда я прильнул к выпуклому серо-черному экрану, на котором под грустную музыку строился игрушечный городок. Было так жаль видеть, как армия злых машин и солдатиков его разрушает! Но чем сильнее была обида на злодеев, тем радостнее было, когда какой-то бородатый дяденька, похожий на отца, начал строить новый городок, на месте прежнего.
Имя певца второго клипа я запомнил еще тогда, когда увидел. Впрочем, мне уже было одиннадцать. Все друзья и знакомцы фанатели по какому-то попсовику, мне тоже было пора приобщиться к сему таинству, но никого достойного на роль Идола у меня не было. Наконец я увидел Влада Сташевского, грустного принца, который пел: "Нет друзей и нет врагов". Мне захотелось стать похожим на черного принца, что остался совсем один, но не сломался. Сташевский не стал для меня кем-то идеальным, чем-то недостижимым. Этот человек был мне симпатичен, не более того. Но хотелось быть не хуже его принца, у которого не было ни друзей, ни врагов.
Слушать и лююить после этого всяких там Киркоровых и иже с ним? У меня никогда не получалось. Братцу вот это далось без особого труда, но он совсем другой и другого хочет от жизни. Он практик, я теоретик, он - дитя подворотен, я - парков и скверов. Слишком разные, чтобы понять друг друга, говорящие на разных языках. С этой девушкой, гонявщей по плейеру на сотовом телефоне, я тоже не смог бы найти общего языка, поэтому молчал, размышлял и смотрел в окно. Мне было ее жаль до легкого презруния, поэтому я немного стыдился своего осуждения. Но по-другому я не мог.
Маршрутка затормозила рядом с моим корпусом, я вышел из нее, раскрыл зонтик и побрел на учебу. Учиться понимать любовь в контексте культуры.

@темы: мысли, настроение, о дружбе, творчество, о буднях, о природе

---

Композиция третья. Ретровоспоминания.

1. Аватары


2. Фоны

---

Композиция вторая. Устремленные в небо

1. Аватары (120х120)




2. Фоны (разный размер)

---

Композиция первая. Музыкальная живопись.

Я не особо в ладах со всяческими фотошопами и иже с ними, поэтому буду действовать руками и глазами, то есть попросту составлять композиции, но не из цветов, а из картинок )
Итак. Композиция первая:
1. Аватар (120х120)

2. Фоны

---

Записка семнадцать. А стоит ли?

У меня скопилось довольно много картинок и фото, которые, руки так и чешется, хочется использовать в качестве дизайна. Что-то просится на место эпиграфа, что-то было бы идеальной аватаркой, кое-где можно смастерить неплохой интересный фон. Но со своим дневом я уже окончательно определился. Так может выкладывать мои украшательские эксперименты сюда, чтобы их брали те, кому что-то придется по душе? Или это никому не нужно особо?

@темы: мысли, настроение, творчество, о буднях

---

Записка вне очереди. В продолжение закатного разговора.

Когда на нас смотрел закат
И темной синью бесконечность,
Ты помнишь, что сказал мне, брат?
Ты помнишь наш поток по встречной
И понимание до слов,
И мягкой ватой боль без соли,
И бредни заданных основ,
Печали книг, стремленье к воле?
Идут скитальцы по путям,
Закат их манит и пугает.
И кто-то будет виноват,
О том, что это мир узнает.

p.s. Кто говорил, поймет )

@темы: мысли, настроение, творчество, стихи

---

Записка шестнадцать. Нужное место, ненужный никому. Часть вторая.

О чем мечтает каждый нормальный ребенок? О новой игрушке, которой нет у друзей. О разрешении гулять допоздна на улице. О том, чтобы нарушить запрет. Взрослый увидел бы в этих желаниях зависть и бунтарство. Но что знает об этих чувствах ребенок? Ничего, потому что он не видит зла в своих поступках. Ему вообще еще только предстоит разобраться с тем, что хорошо, а что плохо.
Когда маленький мальчишка Сей проник на праздник Исхода светлячков, он думал лишь о захватывающем приключении и вкусной награде за труды. Меня тянула вперед рука такого сильного и уверенного в себе Динара, нас укрывала и скрывала от чужих глаз завеса, созданная Мионикой. Я чувствовал себя в полной безопасности, озираясь по сторонам. мне было позволительно не замечать, что Динар хоть и выше меня на целую голову по сравнению со своими одногодками кажется щуплым и ранимым, а Мионика пусть и пытается не отвлекаться, все же засматривается на пролетающих мимо духов, посему завеса идет заметной постороннему взгляду рябью.
Наша компания выбирала самый безопасный, не запруженный людьми путь, но все равно приходилось несладко. Все лирайцы, старше шестнадцати лет были сейчас в этом месте. Отовсюду неслись пьяные песни веселеньких моряков и торговцев. Впрочем, торговцы в большинстве своем предпочитали торговлю веселью, поэтому к горлопанящим певунам присоединялись звонкие предложения посмотреть на дивный товар из заморских стран. Не отставали и бродячие актеры, приплывшие на кораблях или прошедшие опасными путями Трясинового перевала. Кроме шума на нас обрушились также и запахи. Работало несколько полевых кухонь из разных стран, продавалась выпивка, курились сигары, благоухали цветочные духи, от тел танцевавших под барабаны и флейты людей шел терпкий запах пота. Воздух был настолько густым, что мне казалось, будто я не иду по суше, а плыву в воде. Я морщился и старался не чихнуть.
Внезапно я ткнулся в спину резко остановившегося Динара.
- Достопочтенные граждане славного города Лирая! - прогремел перекрывая гомон толпы чей-то голос. Все начали успокаиваться и поворачивать головы в сторону кричавшего. - Достопочтенные, рад сообщить вам, что Ищущие Силу готовы начать поиски наделенных магической силой. Те из вас, кто желает обучиться волшбе, прошу на эти подмостки. Сильнейшие из вас будут приняты в знаменитую зайранскую академию магии.
Я чуть не вскрикнул, до того крепко сжал мою ладонь Динар. Он всегда бредил мечтой стать таким же мощным магом, каким был его погибший отец. Я случайно узнал это, когда услышал, как он бормочет во время сна:
- Мама, я стану сильным. Я стану магом, мама!
Динар тогда плакал. Я не сказал ничего даже нашей настоятельнице. Почему-то мне показалось, что это было бы предательством. Все мы слышали, что время от времени в Лираю приезжают учителя из Академии магии и ищут достойных учеников. Они выявляют всех магов, часть оставляют в местной волшебной школе, часть забирают с собой. Самые одаренные даже находят личных наставников. Среди лирайцев за всю историю города лишь пятеро были выпускниками Академии. Их чтили и побаивались. Никто из этой пятерки не задержался по возвращении в родном городе, все ушли каким-то своим путем. Динар тоже хотел уйти, хотел доказать своим недругам, что способен не только бродячих кошек оживлять да зелья от прыщей варить.
- Братик, не ходи! – я дернул его, постаравшись, чтобы никто не услышал мой шепот. Мой друг дернулся, словно очнувшись от наваждения. Он был таким же невидимым для меня, как и для остальных, но я чувствовал, что он смотрит в мою сторону.
- Этот юноша – маг! – объявил раскатистый голос, и толпа радостно загалдела, поздравляя счастливца. Динар дернул меня вперед и направился к месту испытания. В моей груди что-то тоскливо заболело, однако я ничего больше не сказал. Откуда-то я знал, что Динар пройдет испытание и уедет, может быть, навсегда покидая Лираю и наш приют. Откуда-то сверху раздался вздох Мионики. Она тоже поняла это и не хотела прощаний. Когда наша троица пробралась к толпе, ожидавшей своего звездного часа у подмостков, где проходил поиск волшебников, призрачная завеса растворилась. Я заревел, чувствуя, как мою руку отпускают. Больше ничего нельзя было изменить.
Начался дождь.

@темы: творчество, проза, Приветствия и прощания, Хроники Путника из Лираи

---

Записка пятнадцать. Нужное место, ненужный никому. Часть первая.

Иногда не знаешь, стоит ли радоваться исполнению заветных желаний или ужасаться. Одно дело, когда ты последовательно шел к этому, знал, что рано или поздно твои труды вознаградятся, ибо ты пока не сделал никаких роковых ошибок. Дойдя до конца, заполучив искомую вещь, достигнув цели, ты считаешь, что так и должно быть. Все совсем иначе, когда ты уже смирился с проигрышем, со своей бездарностью и серостью. В этот миг в твою размеренную жизнь врывается случай. Ты сопротивляешься, считаешь себя недостойным выпавшей удачи, боишься. Это страх осуждения, страх завистливых взглядов в спину, гнилостных шепотков на чужих кухнях и презрения. Кто сказал, что победитель всегда прав? Чушь! Всегда найдется доброжелатель, который скажет, что все могло обернуться иным будущим. Когда я об этом думаю, у меня по плечам начинают бегать мурашки.
Я прекрасно помню тот день. После сухого жаркого лета пришла сырая светлая осень. За одну ночь все деревья Лираи сменили свой темно-зеленый наряд на один из трех цветов. Бальжарские осины покраснели, местные березы пожелтели и лишь любимые лирайцами ели остались прежними, серебристо-зелеными. Других видов деревьев в городе не росло. По случаю прихода осени устроили веселый праздник Светлячков. Смена цвета листвы традиционно совпадала с одним из дней, когда Лираю наполняли горные светлячки. Эти странные насекомые жили всего неделю и в последние три дня сплошным шелестящим потоком спускались с гор вниз, к огням морского порта. Говорят, когда-то город хотели переименовать в Сайфолк - город светлячков. Три дня подряд ребятня радостно визжала, гоняясь за крылатыми серебристо-синими и серебристо-коричневыми созданиями. Светлячки были невероятно крупными. Самые большие были размером с мужскую ладонь. Считалось, что мальчишка, который наловит больше всего светлячков, станет удачливым моряком. Девочки же гонялись не за удачей (хотя и за ней тоже, конечно), но еще и за умелыми руками. Самые ловкие потом становились лучшими ремесленницами и пряхами. Что удивительного в том, что на гербе морского флота Лираи был синий светлячок, а знаком лирайских прях коричневый?
Все праздновали Исход Светлячков. Разве что военным не везло. В этот день всегда выставляли двойные караулы, закрывали все ворота, кроме северо-восточных и внимательно бдели с Башни Вокругсмотрящих. Северо-восточные ворота не закрывали просто потому, что именно через них на улицы врывался живой поток, состоящий из обезумевших перед скорой смертью насекомых. Закрой кто тяжелые стальные створки, потом бы пришлось очищать их от белесой гадости, оставшейся от разбившихся насмерть светляков. Оно кому-нибудь нужно? Городовые неизменно качали головами и говорили: "Нет!" Тем более что войти через эти ворота было занятием весьма проблематичным. Вот вы в здравом уме и без веских на то причин полезете в живую шевелящуюся реку? А ведь там ты мало что ничего не будешь видеть и слышать, перепачкаешься с ног до головы, но вынырнешь на боковую улочку весь в синяках! Говорят, один незадачливый путник попытался это сделать, запнулся, упал, да так и пролежал целый день на мостовой, потому что повинующиеся инстинкту светлячки прижали его своими маленькими телами. Беднягу нашли в куче сломанных крыльев со здоровенным синяком на всю спину.
Но опасны были лишь ворота, внутри городских стен поток дробился на пятнадцать рукавов и переставал быть сплошным. По крутым улочкам носилась веселая детвора, а на огромной центральной площади и в прилегающих к ней кварталах развлекались взрослые.
В тот раз мы с Мионикой выволокли из мрачных библиотечных завалов упирающегося Динара и решили предпринять вылазку на Пряничную алею. Матушка Робертина по случаю праздника дала каждому (даже Мионике, но ее часть была доверена мне) по несколько монет и, повязав на голове платок, ушла молиться в храм Незабудок.
- Ничего не выйдет! - ворчал Динар. - Чтобы пробраться на Пряничную аллею, надо пройти через всю городскую площадь, а туда маленьких не пускают.
- Тебе же уже пят... пятнадцать, - неуверенно пролепетал я, оглядываясь на летевшую сзади Мионику. Девочка постоянно зависала то тут, то там, глядя на что-то. Так обычно кошки глядят на стену или вовсе в воздух, где, казалось бы, ничего нет. Приходилось окликать, напоминать о том, что надо идти дальше.
- Туда пускают в шестнадцать, - возразил Динар. По его сдвинутым бровям я понял, что друг тоже не прочь полакомиться свежей выпечкой. Но Динар скорее вырвал бы язык, чем признался мне в этом. Я лукаво улыбнулся. В последнее время мне все лучше удавалось его понимать. Это не могло не радовать.
- Мионика, а ты можешь нас скрыть от чужих глаз? - наобум спросил я, не растерявшись. Серые, почти бесцветные глаза призрака посмотрели на меня задумчиво. Многих людей пугал этот оценивающий, кажущийся ледяным взгляд. Однако я несказанно обрадовался тому, что она меня сразу услышала. Сложив ладони лодочкой, я посмотрел на нее умоляюще, потом добавил: - Я знаю, ты спрятала в тумане Молоха, когда он поссорился с мальчишками из Черничного квартала. По-жа-луй-ста!
- Вас могут почувствовать, - замогильный голосок даже у меня вызвал мурашки по спине. Сзади, услышав имя своего вечного соперника, фыркнул Динар. Одно упоминание имени Молоха вызывало у него живейшее возмущение и саркастическое отфыркивание. Я редко обращал на это внимания, не обратил и сейчас:
- Мы возьмемся за руки и будем осторожными! Я очень-очень-очень хочу пряников мадам Риверты! А тебе мы купим ловушку для снов. От Пряничной до Алхимической недалеко, - Динар за моей спиной затаил дыхание. Он, наверное, совсем забыл, что можно купить на праздничной распродаже старые увеличительные стекла и книги рецептов. Теперь непризнанный гений разрывался и не знал, чего ему хочется больше: еще одну реторту или горячее песочное печенье из лавки пекаря Пудикуса. Мионика это тоже поняла, глянула на бормочущего что-то под нос Динара, на меня:
- Только это ненадолго. Долго я не могу. Это скучно.
- Спасибо!!! - я замахал руками от восторга. Проблема была решена. Я был в этом уверен. Зря. Но провидцем мне никогда не стать.

@темы: мистика, творчество, проза, праздники, Хроники Путника из Лираи

---

Записка вне очереди. Из совсем свежего.

Чужое перерождение.

Знаешь, я тебя сегодня убью...
Знаешь, так просто кому-то там надо.
Нет, мне не нужно сейчас к врачу!
Нет, не болтаю я с дуру и с пьяна...
Слаще яблок яд твоих слов.
Слаще боли желание выжить.
Море будет тонуть, будь готов
На земле устоять и услышать,
Как обрушится тишина,
Как вся будет рассказана правда,
Как достанут бедняги до дна,
Как откроется чья-то там рана.
Потому я пришел, чтоб убить,
Лучше я, чем чужой и далекий.
Так легко разорвать нашу нить,
Так легко твое сердце похитить.
Не враги, не друзья, не толпа.
Кто же мы? Ответь и не бойся,
Тебя ждет после смерти страна,
Светлых душ и желаний. Откройся
Тем, кто будет достоин. Молчи!
Здесь лишь мрак, отчаянье, слухи.
Я шептал это брату в ночи,
Я сжимал его теплые руки.
Завтра кто-то тебе донесет,
Что твой старший брат - вор, убийца.
Завтра кто-то тебя заберет,
И ты будешь смотреть в чьи-то лица.
Я останусь за порогом потерь,
В прошлой жизни, холодной и строгой.
А сейчас слушай правду и верь,
И сквозь смерть уходи из острога.

@темы: мысли, творчество, стихи, Приветствия и прощания

---

Записка вне очереди. Старые и все же любимые стихи.

Вампир-наёмник.
Хей, люди, чисть и нечисть!
Я по дешёвке храбрость продаю,
Беру не дорого, всего лишь вашу вечность,
Которую я досуха испью.

Хой, господа, не проходите мимо!
Вот латы, меч из гномьей стали и, конечно, шлем.
Да я вампир, наёмник, на любое лихо
Пойду, но вечность, что в крови у вас, взамен!

Иной оплаты мне не нужно,
Ни деньги, камни – всё не то.
Нет, не вздыхайте так натужно,
Не дьявол, не отступник – я никто!

Я – лишь наёмник, путник, странник,
Мне всё едино – свет иль тьма.
Для вас из мрака ночи я посланник.
Вам – власть, а мне, слышь, кровь одна нужна.

Не уходи, красавица, не нужно!
Нет, не крестись так набожно ты здесь,
Меня понять тебе не будет сложно:
Мне жизнь нужна! А может, смерть?..


Бесконечный бег.
Бег сквозь время,
Бег сквозь стены
И пространство,
Чтобы сбросить бремя
Нашей ложной веры,
Чтобы повстречаться,
Чтобы просто верить,
Что не всё так серо,
Что есть смыслы в сказках,
Чтоб удачу смерить,
Храбрость, смех и дело,
Счастье, жизнь и ласку…

Бег сквозь время,
Бег сквозь стены
И пространство,
Чтобы сбросить бремя
Ради новой веры,
Чтобы не расстаться,
Чтобы вновь увидеть,
Как синеет небо,
В сети не попасться,
Чтобы сны доверить
Тайной руне Гебо,
А потом проспаться!..

ЗЕРКАЛО ДУШИ.
Я сидела и писала стихи,
И не верила, что можно жить иначе.
Я взирала на иные миры,
Там мой путь ещё только начат.

А за зеркалом напротив,
За другим совсем столом,
Я – иная, не поэт, а воин,
Не с пером в руке, с мечом
Вывожу стихи для смерти,
Колдовскую вязь из ран,
Убиваю и крушу за дверью,
Что проходит по моим мирам.
Здесь обычная девчонка,
С силой слова, незаметная в толпе.
Там – иная, тёмная, волчонок
С одиночеством в глазах, одна во тьме…

Я сижу и пишу стихи,
И не верю, что можно жить иначе,
Нет ни ножен у меня, ни меча,
Потому что мой путь только начат!

@темы: мысли, мистика, настроение, о дружбе, творчество, стихи, Приветствия и прощания

---

Записка четырнадцать. И смех, и слезы.

Я наткнулся на эту статью на дневниковом няш.орге и долго не знал отплевываться или вставлять саркастические шпильки:
"03:38 Новая цитата — #2478"
animehate.beon.ru/2855-855-pochemu-anime-sekta-...
Пока даже комментировать не хочется, посмотрю, что скажете вы. Лично мне хочется протись чуть ли не по каждому отдельному абзацу!